О чем заявляет новая женственность?

О чем заявляет новенькая женственность

Калоритные чувственные губки, туфли на в особенности высочайшем каблуке, платьица, облегающие дамские формы… В моду ворачивается подчеркнуто женственный стиль – не с тем, чтоб перевоплотить даму в сексапильный объект, но чтоб дать ей возможность сказать: «Я горжусь своим полом».

Пышноватые формы Скарлетт Йоханссон, колоритная привлекательность Анджелины Джоли, утонченный sex apрeal Диты фон Тиз – сейчас женственность знаменитостей, похоже, освобождается от унисекса, который еще не так давно числился нормой неплохого вкуса. С авансцены моды ушли миниатюризм, вещи без излишеств, пресноватые полутона, стиль без откровенных проявлений гендерной принадлежности.

Сейчас одежка вновь обрела пол, а мы – готовность заявить о нем при помощи своей наружности. «Огромное воздействие на молодежную моду в последние годы оказывали такие поп-звезды, как Леди Гага либо Рианна, – их стиль время от времени находился не просто на грани, да и за гранью фола, – размышляет Дарья Аничкина, директор отдела моды журнальчика ELLE. – И создавалось чувство, что такие неописуемые наряды впрямую несут ответственность за фуррор того либо другого артиста. Закономерно, что после того периода мы смотрим на данный момент возвращение к элегантному женственному виду. И этот «перерыв» на классическую женственность, на мой взор, чувствуется как глоток свежайшего воздуха для всей престижной индустрии».

Свобода пробовать

За прошедшие полста лет отношение дам к собственному виду и телу очень преобразилось под воздействием феминизма. В конкуренции с мужиками дамы для начала освоили наружные знаки мужского пола. Потом наступил черед нейтрального стиля в одежке, лишенного очевидно выраженных гендерных признаков. И совершенно не так давно мы возвратились к женственности – броской, смело заявляющей о для себя. Значит ли это, что на данный момент, на фоне увлечения сверхженственным стилем 50-х годов, к нам неявно ворачивается отношение к даме как к сексапильному объекту? Навряд ли, ведь нынешняя мода уже не так прямолинейна, как ранее: она не диктует неотклонимый для всех стиль, она позволяет выбирать. Сегоднящая акцентированная женственность – это метод сказать: «Я – женщина», но в игровой, опосредованной манере.

«Стиль унисекс в свое время был нужен дамам для того, чтоб уйти от неравенства прошедшего, заявить о для себя как о полноправных членах общества, достигнуть почтения со стороны мужчины, – гласит гештальт-терапевт Мария Андреева. – Сейчас же, когда дама подчеркивает одежкой свою гендерную принадлежность, она не перестает быть равноценным деловым партнером, к которому относятся серьезно и с почтением. Таковой стиль – символ убежденности внутри себя, в том, что она может для себя его позволить без риска пошатнуть свою репутацию и показаться «несерьезной». Ей уже не надо обосновывать, что она не ужаснее парней, одеваясь для этого в «их» одежду».

«С недавнешних пор я стала временами носить облегающую юбку и красить губки ярко-красной помадой, – с ухмылкой ведает 34-летняя Алла. – 1-ый раз мне было очень не по для себя, чувства были непривычными. Я боялась, что в кабинете коллеги отнесутся ко мне саркастически, ведь ранее мой стиль был довольно-таки невыразительным. Но никто не иронизировал в мой адресок. Напротив, мой жест оценили, и с того времени я уже не чувствую себя неудобно, когда заместо брючного костюмчика надеваю время от времени вот таковой, чуток провокативный, наряд. В нем я выгляжу истинной «вамп», хотя я совершенно не роковая женщина». Конкретно в этом колере здоровой самоиронии и состоит разница меж нашими современницами и поколениями наших бабушек и матерей. То, что для их было следованием диктату моды, которая тогда не подразумевала отступлений от «генеральной линии», для нас становится своим выбором и возможностью выразить себя.

«Женщина совместно с недлинной юбкой и каблуками примеряет на себя новейшую роль, которая позволяет ослабить внутренние барьеры, состоящие из представлений «можно – нельзя», «допустимо – недопустимо», «приемлемо – неприемлемо», – гласит психолог Ольга Лови. – И получает возможность укрыться в этой роли от вероятных болезненных разочарований нового опыта. Не один раз был описан этот парадокс: когда человек играет роль, ему не так жутко и постыдно потерпеть беду, как если б он действовал «по-настоящему». Так он охотнее готов пробовать новое, расширять собственный опыт».

Нравиться для себя

«В старших классах школы нам разъясняли: та, кто красится и носит
мини, – нехорошая девченка, она не сумеет получить образования и окажется в конечном итоге проигравшей, – вспоминает 36-летняя Татьяна. – В подростковом возрасте я не в особенности переживала о том, как я одеваюсь: было принципиально поступить в институт сходу после школы, и это занимало все мои мысли, как на данный момент все мысли занимает работа. Но годом ранее я увлеклась танцами. Совместно с желанием прекрасно двигаться пришла и смелость одеваться ярче. Сейчас мне охото надеть платьице либо колоритную юбку, туфли на каблуке, сделать мейкап и прическу – я знаю, что этим я никак не поставлю под опасность свою профессиональную состоятельность».

В отличие от журнальных красоток 1950-х, женственные дамы эталона 2010 года не собираются отрешаться от собственных достижений и независимости. Для многих из их акцентированная женственность – это сначала метод нравиться самим для себя, напоминая для себя и окружающим о том, что они остаются дамами, хотя уже издавна вровень с мужиками достигают карьерных высот и без помощи других устраивают жизнь. Вобщем, тех, кто одевается откровенно женственно – носит юбки и каблуки, подчеркивает фигуру, пользуется колоритными цветовыми контрастами, делает приметный мейкап, – часто подозревают в том, что они манипулируют окружающими, провоцируя в мужиках присущее им рвение доминировать и низводя себя до уровня сексапильного объекта.

Меж тем, стремясь «выглядеть как женщина» и быть вожделенной, такая дама совсем не позиционирует себя как добычу либо как пассивное приложение к мужчине-завоевателю. Так как она знает – этот подчеркнуто (время от времени даже очень) женственный образ, который она примеряет на себя, – всего только образ, с которым можно играть. «Мы живем в эру непрерывных культурных и соц перемен, – гласит Ольга Лови. – Прежние образы устарели, прежние нормы не отвечают сегодняшнему моменту. Осознанная игра с различными ролями – один из наилучших методов выработать новейшую идентичность».

«Мы заявляем о для себя как о свободных людях»

О том, почему подчеркнуто женственный, сексапильный стиль одежки сейчас мы все почаще лицезреем как тренд не только лишь в haute couture, да и в уличной моде, размышляет историк моды Ольга Вайнштейн. Ранее сочетание красноватого и темного, выделяющий фигуру силуэт, бархат, шелк и другие тактильно приятные материалы – все это вызывало у окружающих настороженную реакцию. Одетая так дама воспринималась как «дама с определенными намерениями». На данный момент этот стиль растерял собственный конкретный посыл, и даже деловая дама может надеть на работу обтягивающую юбку и сделать броский мейкап. Феминистки первой и 2-ой волны считали, что схожий стиль одежки превращает даму в сексапильный объект. Но у нынешнего постфеминизма реакция на этот откровенно эротический стиль еще мягче. В 1997 году узнаваемый литературный критик и феминистка Элейн Шоуолтер опубликовала в южноамериканском Vogue получившую широкий резонанс статью, где высмеивалось критичное и криводушное отношение к моде, бытующее в институтской среде США (где обычно популярны левые политические взоры). Сейчас уже ясно, что дама обязана иметь свободу выбора, и если у нее появляется желание в одежке выделить собственный пол, то это гласит о ее женской силе, а совсем не о намерении выступить в роли соблазнительницы.

На данный момент уже не требуется носить мешковатый комбинезон для того, чтоб заявить окружающим: «Я не сексапильный объект, а личность». Тем паче что сегодняшний женственный стиль воспринимается несколько в кавычках. Мы лицезреем иронию в сложносочиненных нарядах, «умный» эротизм с рефлексией, который реализуется в тенденции «сочетать и смешивать».

Эротический стиль находится в одежке кусками, цитатами, репликами, в самых внезапных композициях. Дама показывает свою свободу, свое право на то, чтоб действовать по настроению. Постмодернизм пришел и в моду. В постмодернистской литературе создатель не озвучивает свою позицию, предоставляя тексту возможность выражать сходу несколько точек зрения сразу. То же самое происходит и в моде, которая допускает сочетание в одном наряде частей различного стиля. Мы заявляем о для себя как о свободных людях. И феминизм преодолел собственный категоричный подход: сейчас признается, что люди не должны играть по навязанным им правилам.

В духе протеста

«Я всю жизнь носила джинсы с пуловерами и пиджаками, а сейчас мне охото надеть легкое платьице, туфли, роскошный пиджак, – признае
тся 46-летняя Екатерина. – Ранее я красилась едва-едва, стараясь смотреться натурально, на данный момент же я больше не выхожу на улицу без помады. Я считаю, что с годами «естественный» вид выдает недочет юной свежести, а образ «элегантной дамы» опять делает меня симпатичной. Не считая того, женственная одежка подчеркивает плюсы дамского тела». В этой новейшей сверхженственной тенденции, считает философ Изабель Кеваль, звучит протест против эталона идеального, «диетического» тела, который владычествовал над разумами в последние 10-ки лет. Также наше желание принимать свое тело таким, как есть: ведь новый стиль его только оформляет, но не пробует поменять. «Эта мода не оставляет флегмантичными и юных дам тоже, – пишет она. – В том числе и поэтому, что они не желают идти по стопам собственных матерей, вечно обеспокоенных своим весом»*. Но если дама живет в гармонии со собственной женственностью, то нуждается ли она в переодеваниях?

Психотерапевт Изабель Королицки лицезреет в стремлении выставить напоказ знаки собственной половой принадлежности некую неадекватность человека собственному «Я». «В этом звучит довольно инфантильный мотив переодевания, оно быстрее призвано показать миру «ненастоящего себя», а не показать свои настоящие желания, – выражает колебание психотерапевт. – Следуя готовым кодам, мы лишаемся способности находить и выражать свою индивидуальность».

Возраст тестов

17-летняя Аня, фанатка Диты фон Тиз, носит перешитое бабушкино пальто «под леопарда» и каракулевый ридикюль. Аня гласит, что не желает смотреться как ее мама, другими словами «слишком нейтрально», очень невыразительно и в конечном счете «бесполо». «Для ребенка принципиально заявить свою «инаковость», собственный протест против имеющихся канонов, – комментирует гештальттерапевт Мария Андреева. – Детям принципиально выйти из положения послушливого малыша, строить свою жизнь по-своему, а не по образчикам родителей. В этом возрасте девченка становится дамой – и она еще не знает, какая она. А поэтому это время тестов со своим стилем». Юные дамы в поиске собственной женственности подыскивают для себя целую гамму образцов – не столько для того, чтоб их копировать, сколько для того, чтоб играть их различными гранями.

В поисках различий

Явление, которое америкосы именуют «regendering» – новое определение гендерных ролей, – может быть, знаменует собой и возникновение новых методов выстраивания отношений меж мужиком и дамой. «Ко мне приходит огромное количество дам старше 30 лет, которые стремятся отыскать по-настоящему мужественных парней, – ведает Изабель Королицки. – Они ждут, что эти мужчины будут нести в жизнь свою мужественность, как сами они интенсивно воплощают свою женственность – уважая и различия, и равенство полов. Они как будто утверждают: «Я желаю созидать рядом с собой реального мужчину, ведь я – реальная дама!»

Этим новым представлениям о женственности отвечают, как будто в зеркальном отображении, и некие мужчины, которые поновому понимают и показывают свою мужественность. Две именитые пары – Моника Беллуччи и Венсан Кассель, Анджелина Джоли и Брэд Питт. Две в высшей степени женственные дамы, в каких ясно ощущается сила, и двое в высшей степени мужественных парней, в каких угадывается чувствительность. Это, естественно, прекрасный образ.

Но действительность всегда – и к счастью – не так однозначна. Ведь новые, современные черты и женственности, и мужественности мы поновой определяем вновь и вновь – безпрерывно меняя наши роли, осознавая желания, всегда дальние от облегченных схем и карикатур.

Что произнес бы об этом Фрейд

Женственность — загадка сфинкса. Но психоанализ кое-что знает о том, как ребенок становится дамой. Я выстроил свою теорию вокруг зависти дамы к члену. Отсюда берет начало ее нарциссизм, более мощная потребность быть возлюбленной, чем обожать. Дама так волнуется о собственной наружности, так как краса кажется ей компенсацией за обделенность членом. Вобщем, я не мог учитывать, что дамский орган, клитор, подчиняется другим законам, ежели член. Вообразить такое венскому врачу-еврею в конце XIX века было невообразимо. С того времени «мои» величавые истерички пропали – девицы больше не склонны к таким театральным эффектам. Умопомрачительно, что они так свободны: они не страшатся собственных желаний, их не сковывает взор отца. Потрясающая революция!»

Создатель — Наталья Балынина

Похожие посты

Как легко пережить акклиматизацию

Aleksandr

Как визуально увеличить длину ногтей

Aleksandr

Задай свой вопрос группе Artik&Asti

Aleksandr

Оставить комментарий